12 Декабрь 2007
Открытое письмо журналистов президенту России

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: 16 часов и 7 минут. Сегодня 12 декабря, уже более полугода назад, мы сегодня с Мариной это вспоминали, в конце весны и Марина, и я, мы были среди тех, кто подписали открытое письмо, обращенное к нашему президенту. Письмо касалось судьбы общественной автономной некоммерческой организации «Интерньюс», а потом стала «Образованные имедиа» и ее основателя Мананы Асламозян. Сейчас мы услышали голос обозревателя «Коммерсанта» Арины Бородиной. Добрый день.

А. БОРОДИНА: Здравствуйте.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: И вот мы тогда подписали это письмо, всего в этой акции приняли участие 2 с лишним тысячи человек, в основном, журналисты региональные и московские из независимых СМИ, с государственных.

М. КОРОЛЁВА: Как нам написала Ирина, «от Калининграда до Владивостока».

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: В письме о чем шла речь? О том, что необходимо как-то по-человечески отнестись к ситуации, которая возникла вокруг «Интерньюс» и Мананы Асламазян, когда в самом начале этого года ее взяли в аэропорту Шереметьево-2, когда она прилетела из-за рубежа и у нее оказалось чуть больше денег, чем это можно было без декларации провозить, 10 тысяч долларов разрешено, а у нее было…

А. БОРОДИНА: Административное правонарушение произошло. Просто пересчет денег Мананы..

М. КОРОЛЁВА: То есть, если у нее было 10 тыс. евро, можно 10 тыс. долларов, соответственно, там есть превышение.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Возбудили дело против нее, дело уголовное.

А. БОРОДИНА: О контрабанде.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Серьезное дело.

М. КОРОЛЁВА: И не только против нее, но и против «Интерньюс»

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: И начались преследования самой организации, когда, казалось бы, какая связь. Вот об этом мы написали в письме, мы поддержали письмо, но прошло 8 месяцев, а ни слуху, ни духу. Насколько мы знаем, Ирина, вы относили, вы распечатывали это письмо с этим гигантским количеством подписей, относили его в приемную Администрации президента и что дальше? Где ответ, что-нибудь знаете?

А. БОРОДИНА: То, что произошло за это время, я попыталась описать в своей заметке, которая вышла в понедельник в журнале «Власть», потому, что, честно говоря, уже наболело. Так получилось, вы совершенно правильно сказали, что общение письма в поддержку Мананы, а именно так мы все ее называем, кто знает, кто с ней работал, она исходила от журналистов Томской телекомпании ТВ2, которые на своем сайте написали текст этого письма, потом прислали Ире Петровской в Москву, они его разместили, сначала оно существовало в Интернете, но потом мы все, перезваниваясь, понимали, что надо это письмо доставить до адресата, хотя с каждым днем количество подписавших письмо людей росло, а количество не подписавших тоже присутствовало.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Вы решили пойти формальным путем. Администрация и президент не обязаны читать все то, что пишут в Интернете.

А. БОРОДИНА: Совершенно верно. Не всё вошло в мою заметку. Мне посоветовали умные люди, которые близки к этой организации, которая называется Администрация президента, сделать это в официальном порядке, т.е. зарегистрировать его в приемной, куда приносят письма граждан.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Вы написали «порядочные люди есть везде, в том числе и там».

А. БОРОДИНА: Да, потому, что именно так я и хотела сказать. Спасибо. Эти люди знают, о ком идет речь. Я хочу сказать, что там было порядка 80 страниц, потому, что в какой-то момент пришлось просто автоматически пресечь, потому, что подписи накапливались в Интернете, но его надо было распечатать. Вы справедливо сказали, что это не выглядело такой уж челобитной. Письмо заканчивалось словами «прислушайтесь к нам, г-н президент». Ничего личного. И о том, кто такая Манана и каков ее вклад в развитие нашего российского телевидения. Я отвезла это письмо 27 апреля и мне выдали специальный талончик, он лежит со мной всегда, каждый день я его ношу в своей записной книжке, там были номера справочных Администрации президента и мне сказали, что ровно через неделю мне сообщат номер письма, сообщат, куда и кому оно расписано и дали все номера.

А. БОРОДИНА: Более того, мне женщины, которые принимали, они входящий номер еще не сообщили, сказали, что я должна расписаться на последнем листе этого письма, собственноручно написать ФИО полностью и адрес, на который я хочу получить ответ. Я написала адрес редакции, мне показалось, что это логичнее. Через неделю, совершенно четко, 8 мая, как сейчас помню, мне сообщили и номер письма, и что расписано оно в аппарат помощника президента Виктора Иванова и понятно, что он курирует все эти правоохранительные структуры, видимо, по этой логике оно было ему расписано. А дальше – всё. Дальше то, что я описала в журнале «Власть». Через месяц, который мне объяснили девушки в приемной Администрации, они сказали мне, что через месяц по регламенту вам должно придти письмо в редакцию о том, что произошло, какая реакция на письмо.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: То есть, когда гражданин обращается в органы государственной власти, это прописано у нас в законах, органы государственной власти…

А. БОРОДИНА: Я с этим не сталкивалась.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: …обязаны ему ответить и установлен месячный срок.

А. БОРОДИНА: Да. Об этом меня проинформировали. Прошел месяц, никакого ответа я не получила, после чего я начала постоянно звонить, потому, что коль уж я взялась за это, то надо было как-то это довести до конца.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Вы названивали туда же, в приемную?

А. БОРОДИНА: У меня образовался целый список номеров, сначала я звонила в общую справочную, где отвечают на вопросы, куда расписано письмо. Меня начали перекидывать в различные департаменты и отделы делопроизводств этих департаментов внутри, как я понимаю, служб, которые подчинены Виктору Иванову, потому, что, спустя месяц, мне удалось узнать уже номер письма, новый, когда он конкретно был расписан, я сейчас уже боюсь перепутать название, этот департамент возглавлял Плохой Олег Анатольевич, это был департамент по кадровой политики правоохранительных органов. Это звучало настолько странно, потому, что кадровая политика и Манана Асламазян, это две вещи, абсолютно несовместные. Но у бюрократической машины есть свой язык и механизм.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: А самому Виктору Петровичу позвонить не пробовали?

А. БОРОДИНА: Дело в том, что можно было, наверное, включить какой-то ресурс, через какие-то каналы, кстати, на форуме меня многие спрашивают, а вообще, с Андреем Колесниковым вы в одной газете работаете? Он же с Путиным работает, может быть, через него надо было письмо передать? Но я пошла по формальной процедуре, у меня нет выхода на Виктора Иванова. Я спрашивала, можно ли мне позвонить непосредственно в приемную Плохого Олега Анатольевича, или там есть г-н Осипов, это тоже чиновник Администрации президента…

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Хороший?

А. БОРОДИНА: Откуда мне знать? Он руководить управлением кадров. Это довольно высокий чин в Администрации. Но они не дают телефоны приемной, они дают канцелярию, делопроизводство, где люди занимаются непосредственно регистрацией писем. Я не скрою, я использовала свой маленький административный ресурс, потому, что у всех, работающих в этой профессии, есть люди, которые работают либо в Администрации, или в каких-то околовластных структур.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: И в записной книжке мы не только эти квитанции носим.

А. БОРОДИНА: Конечно. Какая-то информация обнадеживающая появлялась, но я думала, чего лукавить? Мы все прекрасно понимаем, что какие бы чиновники, какие бы отделы этим не занимались, все зависит от первого лица и от тех, кто его окружает. Я думаю, что основным моментом переломным во всей этой истории, была встреча в Бочаровом ручье.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Об этом после небольшой рекламы. Я напомню, что у нас в гостях телеобозреватель…

А. БОРОДИНА: Просто обозреватель, но я занимаюсь телевидением.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Да. Человек, который ходит по инстанциям и получил богатый опыт этого хождения по му… по инстанциям.

А. БОРОДИНА: Я не ходила, я обзваниваю инстанции.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Сейчас ХХI век. Арина Бородина. Продолжение после небольшой рекламы.

РЕКЛАМА

М. КОРОЛЁВА: Да, вы ждали ответы В. Путина на предложение Дмитрия Медведева возглавить Правительство?

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Сегодня перед эфиром мы с Мариной шутили, кто-то должен сегодня выступать. В понедельник с 14 часов – В. Путин, во вторник в 14 часов – Дмитрий Медведев, а сегодня очередь Сергея Иванова. И вот он выступил.

М. КОРОЛЁВА: Он выступил и сказал, что ответ Путина на предложение возглавить Правительство России не следует ожидать в ближайшее время. это сообщение ИТАР ТАСС. Но тот же Сергей Иванов, пришло так называемое расширение, Сергей Иванов называет интересным предложение Д. Медведева Путину возглавить Правительство после президентских выборов. А примет или не примет, уверен, решать он будет сам и, наверное, позже, - сказал Иванов журналистам в Зеленограде.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Что происходит? Вчера за президента выступал вице-премьер Медведев, сегодня за президента с прогнозом его реакции выступает другой вице-премьер Иванов, а сам Владимир Владимирович хранит молчание.

И мы продолжаем. Наш сегодняшний гость – обозреватель «Коммерсанта» Арина Бородина. Мы говорим о судьбе письма общественности, журналистов в поддержку «Интерньюс» и Мананы Асламазян. Не было никакого ответа, пока в конце лета президент встречался с группой главных редакторов в Сочи.

А. БОРОДИНА: Я бы сказала генеральных директоров телеканалов и ряда журналистов, на них работающих.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: В своей резиденции «Бочаров ручей». И кто-то, насколько я знаю, потому, что разные слухи ходили, кто-то из гостей спросил Владимира Владимировича про ситуацию с «Интерньюс» и Мананой Асламазян.

А. БОРОДИНА: Этих людей было несколько, среди них были и те, кто подписал это письмо, такие люди были на этой встрече, наши коллеги. И те, кто письмо не подписал, но очень болеет за Манану Асламазян, потому, что, важно сказать, что в «Интерньюсе» проходили учебу журналисты, независимо от того, в частных они телекомпаниях работают или в государственных. Например, Маргарита Симонян, возглавляет телекомпанию «Раша тудэй» [англ. «Rassia Today»].

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Любят они Путина, не любят они Путина, они все учились у Мананы Асламазян».

А. БОРОДИНА: Да, но дело в том, что в этом и феномен этой уважаемой женщины, что к ней одинаково с уважением относились все. И те, кто работает в государственном секторе печати и телевидения, если так можно сказать, и в коммерческом государственном и региональном. Если бы не Манана, не было бы сейчас в России регионального телевидения.

М. КОРОЛЁВА: Напомните, что сказал В. Путин?

А. БОРОДИНА: Я не была на этой встрече, но то, что рассказывали те, кто там был и те, кто общался с теми, кто там был, что президент выслушал тех, кто эту тему поднял, ее несколько человек подняли, эту тему про Манану и про открытое письмо.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Рассказывают, что он сделал немного удивленное письмо, изображая то, что он вспоминает. Что такое «Интерньюс», кто такая Асламазян…

А. БОРОДИНА: Хотя он был подготовлен к тому, что этот вопрос появится на этой встрече и это был единственный информационный, как мне сказали, момент, потому, что какой-то особой информационной нагрузки в этой встречи не было. И он сказал, что с организацией все понятно, организация вражеская, но Манана может возвращаться, поскольку пока я президент, она может быть спокойна. Более того, я знаю, что мы все стали звонить, потому, что информация стала очень быстро распространяться, люди, прилетая из Сочи, об этом рассказывали в частных разговорах, конечно.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Один из вернувшихся рассказывал, я слышал сам, все в пересказе, что когда президент, наверное физиономист напротив сидел, президент говорил, что Манана может возвращаться, но в глазах у него было написано совсем другое.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: И при своих помощниках.

А. БОРОДИНА: Безусловно, был пресс-секретарь президента Алексей Громов и, более того, я знаю, что после этой встречи был предпринят вполне конкретный шаг, была же стенограмма этой встречи, она ведется, хотя встреча не формальная, и, насколько я знаю, эту стенограмму должны были прочитать люди, от которых могло зависеть решение по делу «Интерньюс» и Мананы Асламазян. Я не знаю, случилось ли это, я в эти институты власти настолько глубоко не погружалась, но факт остается фактом. Дело не закрыто, Манана живет в Париже, она работает в европейском «Интерньюсе», с января его возглавит. Она занимается тем, чем занималась 15 лет, мотается по миру, занимается образовательными программами.

М. КОРОЛЁВА: Но для России она потеряна сейчас.

А. БОРОДИНА: К сожалению, у нее нет возможности работать с Россией, потому, что те программы, которые могут связывать европейский «Интерньюс» с Россией, принимаются же решения официальные и по понятным причинам пока добро на сотрудничество нет.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: И Манана к словам президента не прислушалась, она не приехала.

А. БОРОДИНА: Но здесь я не могу вторгаться в эту часть. Ее решение. Я думаю, что Манане просто очень тяжело, ей очень хочется, как любому нормальному человеку, вернуться домой, где у нее друзья, родные, сын, внук, это безусловно. Но есть еще другие обстоятельства, здравый смысл пока еще никто не отменял.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Мы сейчас зададим вопрос нашим слушателям по итогам первых 20 минут нашего разговора. Две тысячи с лишним человек, среди которых есть люди в этой стране более чем известные, как говорится, люди не последние. Написали обращение на имя главы государства. Ответа до сих пор не получили. Но может быть, это какое-то исключение и не надо ориентироваться на этот не самый удачный опыт? Вот на ваш взгляд, лично вы, считаете ли эффективным обращение к президенту страны для решения тех или иных своих проблем? Если вы отвечаете на наш вопрос «да», несмотря ни на что, это скорее эффективно, звоните 660-01-13. Если же вы подобный метод общения с главой государства для решения своих проблем считаете не эффективным, тогда номер 660-01-14.

А. БОРОДИНА: Если позволите, я хочу сказать, что для меня, например, этот опыт абсолютно был новым, я никогда бы не подумала, что я буду подписывать какие-то открытые письма, это для меня история достаточно не приемлемая. Но Манана – это особый случай и мы говорили об этом с рядом коллег, моих друзей, это чуть ли не единственный случай за последние годы в нашей профессии, когда люди, занимающиеся журналистикой, объединились за что-то, за кого-то. И этим человеком стала Манана. Вот это важно. Конечно, у меня нет иллюзии, что это письмо что-то может изменить или повлиять на ситуацию, но…

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Тогда надо подчеркнуть, это важно, Арина, вот для чего мы здесь, три человека, подписали это письмо. Для чего мы это сделали? Для того, чтобы помочь Манане или для того, чтобы заявить свою позицию, не надеясь достичь результата?

А. БОРОДИНА: Нет, конечно, в глубине души, вы совершенно верно меня остановили, я просто говорю о том, что, если включать реальность, то мы знаем слишком хорошо механизм, по которому действует власть. Наверное, сложно представить, что это может что-то изменить. Но в данном случае, если говорить о себе, я руководствовалась тем, что я не могу смириться с тем, что произошло с Мананой и с «Интерньюсом». И мне было важно, что таких людей много. И что наш голос каким-то образом донести до главы государства, хотя, честно сказать, я повторюсь, наверное, это не самая эффективная практика протеста, но, тем не менее, просто Манана – это особый случай, для меня это очень личная история. И, если бы нужно было бы выйти на митинг за Манану, я бы вышла.

А. БОРОДИНА: Этот фактор меня и заставил сесть и написать то, что произошло за это время, потому, что мне кажется, что журналисты – это не самые последние люди в нашей стране, тем более, вы справедливо сказали, там действительно есть очень уважаемые и известные имена. И если они выражают свою точку зрения и просят главу государства прислушаться к тому, что они против того, что происходит вокруг «Образованный медиа», «Интерньюс», Мананы, то это требует какого-то ответа, какого-то уважения к этой акции протеста. Две с лишним тысяч человек – это не пустой звук.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: А может быть, письмо просто потерялось? У вас же была в статье такая версия.

А. БОРОДИНА: Была. Это не версия. Мне отвечали в ряде департаментов, что они не могли найти. Нет, оно лежит, они его нашли в октябре и мне подтвердили, что оно лежит, но на него нет ответа. Понимаете, там могла быть простая история, что нам бы прислали отписку, что ваше письмо направлено в прокуратуру, дело рассматривается в установленном порядке, как только будет решение – вам сообщат. Но, честно говоря, я думала, что скорее всего, так и будет.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Но даже этого нет.

А. БОРОДИНА: Да. Наших версий две. Одна изложена в тексте во «Власти» о том, что это значит, что клерки боятся брать ответственность за президента, а вторая тоже есть. Две тысячи журналистов, пусть не две тысячи, а даже 100 из них, работающих в СМИ, начнут цитировать эту реакцию формальную и называть имя человека, который это ответил, исходящие номера, кому охота, чтобы твое доброе имя полоскали в каких-то СМИ по всей стране?

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Чиновник же помнит не только об этом. С одной стороны, есть то, о чем вы сказали, а с другой стороны – президент, который месяц назад публично осудил тех, кто «шакалит» у иностранных посольств. Кто ему ближе, кто ему дороже? Полторы минуты у нас осталось. Вышла ваша статья. Реакция какая-то была?

А. БОРОДИНА: Я скажу так. Официальной реакции не было, одна небольшая неофициальная реакция была, она меня порадовала. Мне позвонили всё те же порядочные люди, я знаю, что эту заметку прочитали в Администрации, во всяком случае, часть людей, она попала в мониторинг…

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Это обзор, который для своих готовят.

А. БОРОДИНА: Да. Это было в тот день, когда Медведева назначали преемников и я подумала, что даже если в этот важный день эта заметка попала в мониторинг, дай Бог, что какая-то реакция будет. Но мне кажется важным сейчас даже не реакция, а то, чтобы о том, что происходит с Мананой и с «Образованными медиа», чтобы об этом помнили и мы, те, кто подписали это письмо, не забывали, что оно есть, мы это подписали и что очень важно, чтобы это дело, рано или поздно, закончилось бы благополучно и Манана смогла бы вернуться в Москву.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: 92 процента наших слушателей из огромного числа позвонивших, считают, что такие открытые обращения, письма к президенту не эффективны. Я думаю, из собравшихся никто не жалеет о том, что свою подпись поставил?

М. КОРОЛЁВА: Нет, конечно.

А. БОРОДИНА: Нет, в любом случае.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: А мы будем следить дальше за этим. Спасибо большое. Обозреватель издательского дома «Коммерсант» Арина Бородина была гостем сегодня дневного «Разворота».

А. БОРОДИНА: Спасибо, что пригласили.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: А мы с Мариной на этом прощаемся. «Разворот» продолжается. Речь о фондовом рынке, о деньгах, о больших деньгах. И в студии будет уже Нателла Болтянская.

М. КОРОЛЁВА: А мы с вами будем в следующую среду.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Всего доброго.

http://echo.msk.ru/guests/4943/

Напомним, в отношении Асламазян возбуждено уголовное дело о контрабанде за превышение допустимой суммы ввозимой в РФ валюты. Теперь Паршуткин пояснил, что сотрудникам уголовного розыска линейного отдела милиции при аэропорте Шереметьево поступило указание разыскивать Асламазян. Сейчас они решают вопрос, объявлять в международный или федеральный розыск.

Текст полностью

Четверг, 20 Декабрь 2007
Манана Асламазян объявлена в международный розыск?

А. ПЛЮЩЕВ: У нас сейчас Манана Асламазян на проводе. Манана, добрый день.

М. АСЛАМАЗЯН: Здравствуйте.

И. МЕРКУЛОВА: Здравствуйте.

А. ПЛЮЩЕВ: Вам что-нибудь известно уже об этом, из Москвы поступали сообщения какие-нибудь о том, что вы в розыске, или нет?

М. АСЛАМАЗЯН: Нет, я должна сказать, что обо всем этом я узнала как раз из информационных источников, потому что я вчера и сегодня видела свое имя опять на многих лентах информационных, честно говоря, очень как-то и расстроена, и удивлена, потому что очень много информации, которая существует в Интернете, она не соответствует действительности. Где-то пишут о том, что я давала подписку о невыезде, что абсолютная ложь, никто никогда у меня не брал подписки о невыезде. О том, что я в Париже, об этом следователи тоже знали, потому что я дважды посылала письменные заявления отсюда, чтобы ознакомить меня, поскольку мне сказали, что следствие завершено, ознакомить меня с материалами дела каким-то другим способом, кроме приезда моего в Москву, потому что сейчас в 21 веке живем, есть масса способов, мне кажется, познакомить меня. Есть телефон, факс, почта. И потом, у моего адвоката есть доверенность. Но, к сожалению, я узнала о том, что меня объявили в розыск, из прессы.

И. МЕРКУЛОВА: Манана, иными словами, вы от следствия не скрываетесь, от сотрудничества не отказываетесь со следователями?

М. АСЛАМАЗЯН: Нет, просто я вообще не понимаю, на каком этапе находится следствие, потому что я вообще даже не знаю, кто сейчас это дело ведет, это дело было начато в январе месяце. Я встречалась дважды с дознавателем, больше у меня никаких встреч со следствием не было, если не считать того факта, что в апреле этого года несколько десятков, может быть, десяток сотрудников следственного отдела МВД внезапно оказались в нашем офисе. В результате этой выемки документов увезли целую «Газель» серверов, документов и т.д. И с тех пор никаких сведений, все наши попытки вернуть документы, подать в суд оканчивались неудачей. Я уехала ровно потому, что, честно говоря, опасалась, это же не дело о (НЕРАЗБОРЧИВО) тысячах, неверно задекларированных рублей, которые превышают положенную сумму, явно дело какой-то другой оттенок имеет. Поэтому все мне советовали как-то на некоторое время уехать. И поэтому я уехала работать, не пытаюсь просить и не собираюсь просить политического убежища, не скрывалась, надеялась, что это небольшое дело будет законным образом разрешено как можно скорее. Но тот факт, что длится с января месяца, с апреля месяца фактически закрылась организация, где я работала президентом, фонд «Образованные медиа», все сотрудники уволены, решение о закрытии официально было принято второго (НЕРАЗБОРЧИВО), фактически фонда не существует. Есть только это мое маленькое дело, связанное с превышением ввезенной в страну валюты. Поэтому даже не знаю, что думать.

И. МЕРКУЛОВА: Правильно ли я понимаю, да, пожалуйста.

М. АСЛАМАЗЯН: Я слушаю, нет, я просто хотела сказать, что организация абсолютно законным образом закрылась, долгов перед налогами у нас нет. Есть просто, много месяцев не можем получить результаты следствия, поскольку следственный комитет вывез документы, мы полагали, что будет какая-то экспертиза, нам что-то сообщат или, может быть, какие-то бесконечные слухи, совершенно нет никакой конкретики. И поэтому мы не понимаем вообще, на каком этапе мы сейчас находимся.

И. МЕРКУЛОВА: Может быть, они как-то пытались с вами связаться, но просто не знают, где вы? Я имею в виду следователя и дознавателя?

М. АСЛАМАЗЯН: Это неправда, потому что есть мой адрес, есть мой телефон, во-первых. А, во-вторых, на самом деле, я, может быть, чуть-чуть ошиблась, потому что позавчера мне позвонил молодой человек, представившийся следователем Шереметьевского МВД с вопросом – не могли бы вы к нам явиться, я сказала – я не могу, потому что я нахожусь в другом месте. Он говорит – а мы вас разыскиваем. Я говорю, что же вы мне, вы же меня нашли по телефону. Он говорит – да, я тоже удивлен. И после этого я попросила, я сказала, что адвокат с ним свяжется. Адвокат пытался связаться, тоже не мог получить четкой и разумной, четкой и точной информации, объявлена в розыск, не объявлена в розыск, какого характера розыск, почему меня надо искать, если все знают, где я нахожусь.

М. АСЛАМАЗЯН: Честно говоря, я не знаю вообще, вы знаете, когда тебе 56 лет и ты никогда в жизни вообще не имел никаких с правоохранительными органами, только впервые с этим столкнулся, то у меня нет вообще опыта, я никогда об этом не задумывалась, я просто для себя стопроцентно решила, что я должна вернуться обязательно в страну, потому что это моя страна, я не чувствую перед ней никакой вины, я просто здесь работаю. Но если меня будут вынуждать каким-то образом к другим поступкам, я буду думать, советоваться с адвокатами, но я не готова сейчас ответить на этот вопрос, простите.

И. МЕРКУЛОВА: В ближайших планах возвращение в Москву, оно у вас значится?

М. АСЛАМАЗЯН: Я собиралась летом приехать, если честно, когда у меня закончится, у меня годовой контракт, я собиралась летом вернуться.

А. ПЛЮЩЕВ: Манана, я спрошу напрямую, вы задумывались о том, чтобы запросить политическое убежище?

М. АСЛАМАЗЯН: Многие люди мне это советуют, но я категорически отвергаю для себя эту возможность, это будет самое последнее, когда я пойму, что уже нет никакой возможности вернуться. Но пока я для себя эту возможность категорически отвергаю. Это моя родина, я не чувствую перед ней вины, я хочу в нее вернуться, я не понимаю, почему я должна просить политическое убежище в другой стране.

И. МЕРКУЛОВА: Манана, а вообще как вы думаете, они насколько далеко готовы зайти в этих преследованиях вас?

М. АСЛАМАЗЯН: Не знаю, если бы я понимала, если бы я хоть как-то понимала причину всего, что произошло, я бы, может быть, вам ответила, но я совершенно не готова как-то даже сформулировать, из-за чего вся эта история началась, кому мы так не нравимся, почему нас так не любят, почему мое личное дело, связанное с моей ошибкой, которое могло бы по всем другим, во всех других случаях такого рода правонарушение наказывается обычным штрафом. Почему мое личное дело связали с судьбой организации, почему вообще фактически разгромили организацию, которая приносила пользу огромному количеству людей, живущих в России, я, честно говоря, не могу понять. Понятно, что мне все будут говорить, что это политические причины, но что это за политика и кто за этой политикой стоит, я не хочу даже обсуждать.

А. ПЛЮЩЕВ: Спасибо большое.

И. МЕРКУЛОВА: Спасибо.

М. АСЛАМАЗЯН: Пожалуйста.

А. ПЛЮЩЕВ: Это Манана Асламазян, бывший руководитель неправительственной организации «Интерньюс». Сегодня приходили сообщения о том, что Манана Асламазян, возможно, объявлена в международный розыск, официальных подтверждений этому у нас пока не было. Но мы услышали Манану Асламазян, ее позицию и ее планы.

http://www.echo.msk.ru/programs/razvorot/57307/

http://www.sibjourn.ucoz.ru/news/2008-03-26-463

Уголовное дело журналистки Мананы Асламазян будет прекращено и переквалифицировано на соответствующую статью Кодекса об административных правонарушениях (КоАП). "Дело главы фонда "Образованные медиа" Мананы Асламазян будет прекращено, переквалифицировано в соответствующую административную статью и передано в органы дознания", - сообщил в среду источник в Следственном комитете при МВД, который до сих пор вел дело журналистки.

Во вторник КС РФ на своем заседании удовлетворил жалобу Асламазян, которая оспорила положения статьи 1 ч. 188 УК РФ. Суд признал оспоренную норму не соответствующей Конституции РФ и нарушающей принципы равенства и справедливости.

В январе прошлого года Асламазян была задержана при возвращении из Парижа в аэропорту "Шереметьево". По данным следствия, при прохождении таможенной границы в аэропорту Асламазян не декларировала в установленном порядке 9,55 тыс. евро и более 5 тыс. руб., то есть больше суммы, эквивалентной 10 тыс. долларам, которую разрешается ввозить без декларации. В отношении нее было возбуждено уголовное дело по статье "контрабанда". С Асламазян была взята подписка о невыезде, но она покинула Россию и в настоящее время находится в международном розыске, сообщает "Интерфакс". Асламазян и ее адвокат обратили внимание на то, что при ввозе в Россию незадекларированной валюты на сумму, превышающую в любом эквиваленте 10 тысяч долларов, в отношении обладателя этой валюты начинают действовать сразу два положения из разных систем. С одной стороны, недекларирование – это административное нарушение. С другой стороны – ввоз более 10 тысяч является уголовным преступлением – контрабандой. На это противоречие и указывали Манана Асламазян и ее адвокат Виктор Паршуткин.

В своем решении КС РФ указал, что сам факт ввоза валюты не рассматривается в действующем законодательстве как посягательство на интересы страны в сфере экономики. При этом противоправный характер приобретает недекларируемый ввоз валюты лишь в сумме сверх разрешенной законом. При этом за подобное нарушение установлена как административная, так и уголовная ответственность, но уголовная ответственность устанавливается для недекларированного ввоза иностранной валюты в крупном размере. КС РФ указал, что крупной может считаться лишь сумма существенно превышающая разрешенную.

В СК при МВД напомнили, что решение Конституционного суда, принятое во вторник, вступает в силу с момента оглашения и обжалованию не подлежит. Официальный представитель СК при МВД РФ Ирина Дудукина в свою очередь заявила, что "Следственный комитет примет решение по делу Асламазян в строгом соответствии с законом".

http://sibjourn.ucoz.ru/news/2008-05-28-518

Добавлено (2012-Апр-28, 10:16 PM)
---------------------------------------------
cool forum I like, I'll stay with you