Я отношусь к парижским полицейским не многим лучше, чем к московским ментам. Они могут быть хамами, могут надеть наручники ни с того, ни с сего – видите ли, он жестикулировал чрезмерно, этот водитель, которого они остановили. Могут избить, увы, и это про них известно. Но в целом в поведении французских стражей порядка есть некоторая адекватность ситуации. То есть если бунтует молодежь предместий и швыряет коктейли Молотова куда ни попадя, или если студенты и примкнувшие к ним громят центр города, то полицейские мобилизуются – одеваются соответственно ситуации, нахлобучиваю шлемы, пристегивают наколенники, берут щиты. А если тетка среднего возраста у них на глазах садится даже в неверно припаркованную машину, при этом явно не пьяна (хотя разрешенных пару стаканов вина во мне было), вообще не суетится, то может, она на минуту бросила машину и вот теперь поедет дальше, и черт бы с ней. В итоге, надо отдать им должное, они более или менее справляются с порядком в городе и довольно ловко справляются с чрезвычайными ситуациями, которые веселая французская молодежь преподносит им с печальной регулярностью. Замечу мимоходом, что агрессивность толпы в таких чрезвычайных ситуациях как бы сама собой подразумевается, а вот за агрессивность полицейских последним придется отвечать по полной программе. И они это ни на секунду не забывают. Полицейские во всей красе с щитами наперевес выдвигаются к месту базара в революционном смысле этого слова, только когда не выдвинуться уже нельзя, до этого они стоят наготове, но в улочках и переулках, не мозоля глаза борцам за какое-то очередное право, не раздражая излишне толпу, не пугая, а скорее охлаждая пыл любителей-пиротехников или революционеров, вооруженных, как и положено, булыжниками.

Теперь перелетим на родину. Три «Марша несогласных», о которых я знаю. Москва, Питер, Нижний Новгород. В Москве я была. Ничего более парадоксального, чем дикое количество экипированного для военных действий ОМОНа против негустой толпы совершенно разношерстной публики, представить себе не могу. Центральная улица города – Тверская – забитая грузовиками с солдатами против вот этих старушек, Каспарова с Касьяновым, немногочисленных нацболов и прочих актеров окружения… Шикарно живут наши охранники порядка, если могут выкинуть в одночасье кучу денег, чтобы погулять, приодевшись в латы, в центре города, погрузиться обратно в грузовики и уехать.

Питер и Нижний – могу судить только по фотографиям. Про Питер все уже написано. А вот Нижний – совсем удивительная картинка. 20 тысяч людей в форме со щитами охраняют пустоту. Даже если бы все эти триста или сколько там несогласных, которые собирались выйти, вышли, а не были заранее отфильтрованы, задержаны и нейтрализованы, все равно не понятно, зачем батальоны гнать на улицу. Зачем обставлять все это с таким откровенным идиотизмом? Кому и что должны были доказать эти тысячи военных в спецприкиде на пустых (то есть без демонстрантов) улицах Нижнего Новгорода? Для кого строилась эта «Крепость», кого от кого защищали?

Вы знаете, мы совершенно не умеем слегка отъехать в сторону и посмотреть на картинку на расстоянии. Очень полезное занятие, потому что отъехав в сторону, мы бы вдруг увидели, что в Минске и в Нижнем Новгороде примерно в одно и то же время происходило примерно одно и то же. То есть с точки зрения батальонов на улицах происходило совершенно одно и то же. В Минске омоновцы и вэдэвэшники в полном облачении оцепили центральную площадь города и не пустили туда демонстрантов. Но внимание! – 10 тысяч демонстрантов, по официальной информации, все же вышли на улицу. Их оттеснили из центра, но они все же провели митинг. И лидер оппозиции, Милинкевич, все же выступил. Там до начала демонстрации были задержаны 50 человек. В Нижнем, по официальным данным, задержаны 30 человек, а по данным правозащитников, почти в десять раз больше. И никакого марша им провести не дали.

Понимаете, как выглядят эти две картинки, показанные встык по телевизору? Их ведь показывают по телевизору, вот здесь, в Париже, я ведь все это вижу, не знаю уж как в Москве. Они выглядят пугающе одинаково. Если кто-то умный среди несогласных придумал это специально провести в стык с минской демонстрацией, то эффект налицо.

Мы максимально сблизились с Белоруссией, о чем, конечно, давно мечтали, но о такой ли именно близости. Последний диктатор Европы, не рукопожатный Лукашенко гармонично сочетается с омоновцами и вэдэвэшниками, разгоняющими демонстрантов, но он повел себя, страшно сказать, более демократично, чем демократ Путин, которому пожимают руку и которого рады видеть и в Европе и в Америке. Если бы демократу Путину показалось, что его ставленник в Нижнем превысил необходимую оборону перед лицом мирной демонстрации граждан собственной страны, то, полагаю, мы бы уже об этом знали.

Действия Лукашенко вызвали «глубокую озабоченность» американского госдепа, потому что госдеп видит в этом попытку запугать участников заранее объявленной мирной демонстрации. Так и просили предать батьке, совершенно официально. А послы разных демократических стран пришли на площадь Минска вместе с демонстрантами, надеясь, видимо, что их присутствие предотвратит насилие, которое тоже вполне было бы в духе последнего диктатора Европы. По поводу оккупации войсками Нижнего и предотвращения мирной демонстрации в российском городе госдеп ничего вроде бы не заявлял. Но если российская власть с пугающим упорством и тупостью продолжит в том же духе устраивать фашизоидные акции «Наших» и выставлять по 20 тысяч экипированных спецов против не «Наших», то боюсь, послы начнут приходить не только в конференц-залы к «Другой России», но и выходить с несогласными на улицу. Реакцией на мирные акции несогласных российская власть стремительно приближается к белорусскому «идеалу», брезгливо отвергнутому цивилизованным миром, частью которого, в отличие от батьки, Россия себя все еще считает. Это совсем не значит, что цивилизованный мир не умеет защищать порядок и спокойствие в своих городах и на своих улицах. Прекрасно умеет. Но он не борется неадекватными средствами с мирными демонстрациями, с политической оппозицией, с критикой действий власти, в том числе в форме уличных шествий. Здесь никто не забывает, что на улицы выходят избиратели, и никто не делит избирателей на «наших» и всех остальных.

Источник: http://www.gazeta.ru/column/gevorkyan/1526355.shtml