Ей три дня назад исполнилось 40, ему 53. Она – бывшая модель и совсем
недурная певица, а также, говорят, вовсе не глупа. Он – президент,
потративший на достижение этой цели большую часть своей жизни. Она
спала с кучей знаменитостей, включая Эрика Клэптона, Мика Джаггера и
Кевина Костнера. Он встает каждый день в пять утра и бежит с торчащими
из ушей наушниками. Она описана в почти документальной книге «Ничего
серьезного» как красавица с «улыбкой терминатора», которая разрушает
семью, заводит роман с папашей, потом переключается на сына. Он еще
недавно готов был наброситься на фотографа, нарушившего спокойствие его
семейного отдыха в Штатах. Она не верит в брак, предпочитает
разнообразие, считает, что какое-то время можно прожить с одним
человеком, но лишь какое-то, а страсти дает не более двух недель. Он
только что развелся с женой, которую любил и с которой прожил довольно
много лет. Если хитрый пиарщик Сегела, сведший эти две
противоположности за ужином в своем доме, рассчитывал, что результат
гарантирован, он опять не ошибся.
Роман Карлы Бруни с Никола
Саркози стал в этом году французской рождественской сказкой. Девушка
ничем не рискует – ее репутацию нельзя ни испортить, ни исправить. Она
такая, какая есть, и помимо нее и него это знает полмира. Он рискует
больше, но кажется, ему это нравится.
Сарко как будто
сознательно разрушает французские стереотипы, в обнимку с которыми
страна мирно спала десятилетия. Реформы, переворачивающие почти
социалистический уклад жизни. Любовь к Америке при более чем сдержанном
отношении к союзнику со стороны французов. Ничего личного, чисто бизнес
– и широкая улыбочка для камер в компании Каддафи. Отдых на яхте своего
богатого друга, вопреки критике со стороны политических противников.
Романтический полет в Египет вчера на частном «Фальконе 900»,
принадлежащем миллиардеру Винсену Боллоре, вместе с Карлой и еще 9
друзьями.
Да он и сам – поперек всех французских традиций, со
своим происхождением и эмигрантским прошлым отца. Сарко – как
будильник, который постоянно звенит, раздражает, бесит, удивляет,
обращает на себя внимание, но главное – не дает французам заснуть.
Теперь вот вся страна дружно следит за романом. Уверяю вас, потому что
он того сам захотел. Когда Сарко и Бруни засветились в Диснейленде, где
и были сделаны первые фотографии, одна моя французская коллега
совершенно резонно заметила: «Только не говорите мне, что они поехали в
Диснейленд смотреть на Микки Мауса. Они поехали, чтобы их там увидели».
Это
точно. Потому что при желании твоя личная жизнь остается только твоей
личной жизнью. А личная жизнь президента Франции защищена к тому же
законодательно. И предшественники Саркози в Елисейском дворце прекрасно
устраивали свою личную жизнь так, чтобы не давать поводов к разговорам.
При этом не пересказать всех баек про Миттерана или Ширака, которые на
вас вываливают французы, как только вы спрашиваете о личной жизни этих
мужчин. Жены же этих достойных мужей гордо несли корону первой леди и
вызывали у французов приступы симпатии вперемежку с жалостью, потому
что французы все равно каким-то образом догадывались, что скрывает
корона. Жизнь была полна загадок, дворцовых интриг, измен и скоротечных
романов при абсолютной внешней респектабельности и традиционности.
Никола
послал все. Мне иногда кажется, что и сам дворец стал выглядеть как-то
иначе. Он впустил фотографов «Пари Матч» даже в спальню, где они
сфотографировали его в момент, когда он завязывает галстук перед
зеркалом. Все стало каким-то более прозрачным и человеческим. Пара
Никола-Сесилия не стала играть в традиционные игры – жертвенная первая
леди, осознающая свою роль в истории своего мужа-президента. Вы ее
видели? Какая она жертвенная? Нормальная, самодостаточная, красивая
средних лет тетка, имеющая все основания претендовать на собственную
жизнь. Она вошла во дворец и вышла, оставив бывшего мужа жить той
жизнью, которую он себе выбрал. Девушка, которая – надолго или нет –
заняла ее место, удивительным образом напоминает наблюдателям о бывшей
жене: тоже высокая, тоже темноволосая, тоже скуластая, тоже
светлоглазая, тоже бывшая модель. И на 10 лет моложе. И тоже с
характером – еще несколько месяцев назад она участвовала в демонстрации
против нового иммиграционного закона, предложенного ее нынешним
бойфрендом.
Поймут ли французы своего президента? Мужчины, как мне кажется, вполне.
Французы
– не американцы. Никто не будет здесь, слава Богу, смешивать с дерьмом
президента за роман. А Сарко, как будто памятуя о том, за что
доставалось президентам, решил не врать, не скрывать, не прятаться. Ему
легче, чем Клинтону. Он – формально свободен. И она, кстати, формально
свободна. А Франция – свободная страна, о чем французы любят не
забывать.
Он обезоружил критиков своей открытостью. По пиару –
все точно. Предположить, что роман ослабит трудоспособность этого
президента может только наивный. Он так и будет вставать в пять утра,
слушать новости, читать газеты, бегать, проводить 150 встреч,
заканчивать рабочий день в 20.30, а по субботам и воскресеньям
встречаться с детьми. Он – перпетум мобиле. И возможно, только девушка
с «улыбкой терминатора» сможет все это выдержать. Или не сможет. Но в
любом случае, как сказал мой приятель, с 20.30 до утра – это его время,
и если у него хватает сил на дикий ритм работы и на личную жизнь, то
ему можно только позавидовать.
«Да что же он все время лезет-то
всюду? Ни дня без Сарко прожить не можем – все только о нем и говорят»,
– эти вполне естественные обывательские всхлипы безобидны. Они могут
стать электоральными претензиями, если президент завалит собственную
программу модернизации страны. И он прекрасно это понимает. Роман ему
простят легко и игриво, вполне по-французски. Если роман превратится в
брак – значит, появится первая леди, если нет – значит, пока нет.
«Фалькон» миллиардера для нужд президента может вызвать негативную
реакцию, но Сарко в обнимку с Карлой на рождественских каникулах – это,
скорее, позитив.
Источник: http://www.gazeta.ru/column/gevorkyan/2476866.shtml |
