Деревянный пол вибрирует в такт прыжкам танцевального ансамбля. Музыка и голоса раздаются во всех помещениях. В этот день в Центре бурятской культуры в Улан-Удэ жизнь бьет ключом. В комнате номер 3, что в конце коридора, учитель пения учит детей выводить обертоны. Чтобы преподавать здесь, он специально приехал из соседней Монголии. Среди бурятов, живущих в столице, мало кто владеет этой трудной техникой.

Лена Бадмаева заглядывает в дверь, чтобы послушать, каких успехов достигли ученики. Она координирует сотрудничество домов культуры по всей республике. 23-летняя Лена с длинными черными волосами свободно говорит по-бурятски, и это не что-то само собой разумеющееся. "В моей семье все говорят по-бурятски. И я хочу, чтобы буряты не забывали свой язык, им не нужно стыдиться своего происхождения и они должны передавать свой язык своим детям".

Много лет считалось, что говорить на собственном языке несовременно. Без русского языка, лучше свободного, без акцента, подъем по социальной лестнице в республике к востоку от Байкала также невообразим. Однако после распада Советского Союза сознание доросло до собственной культуры. Обрели популярность языковые курсы, стрельба из лука и традиционные танцы. Буддизм, укоренившийся здесь столетия назад, переживает новый расцвет. Повсюду возникают новые буддийские монастыри, в которых живет много молодых монахов.

Часто звучит имя Чингисхана, легендарного правителя, который 800 лет назад объединил племена этого региона. Он образец и герой молодых бурятов, которые ориентируются не на Москву, удаленную на 6000 км, а на родственную монгольскую культуру. Они свободолюбивы, соблюдают верность традициям и патриотически настроены. Однако уходящий президент Путин за время своего правления сильно ограничил автономию регионов. С тех пор сопротивление автократической кремлевской политике растет.

Сердце оппозиционного движения в Бурятии бьется в маленькой десятиметровой комнате. Офис демократической партии "Яблоко" – это место встречи не только партийцев, но еще и многих горожан, критически относящихся к власти. Вот и Сергей Дамбаев ненадолго забежал на чашку чая. Ему около 35, он активист движения "Гражданский фронт", получившего известность благодаря экс-чемпиону мира по шахматам и противнику Путина Гарри Каспарову. Политическая культура в Улан-Удэ с его 400-тысячным населением совсем другая, чем в Москве, объясняет он. "Там другие активисты, нежели здесь. У нас нет никаких русских националистических движений вроде национал-большевиков. Мы, оппозиционеры, в основном буряты, мы знакомы друг с другом и плотно сотрудничаем".

Оппозиция в Улан-Удэ хорошо организована, и на это есть своя причина. Почти все те, кому от 30 до 35 и кто не лишен политической активности, принимали участие в семинарах фонда "Открытая Россия". В 2003 году все они ходили в публичную школу. Там молодых людей со всей России учили, что такое демократическое сосуществование. Финансировал школу Михаил Ходорковский, бывший председатель совета директоров нефтяного концерна ЮКОС. Уже два года он сидит в тюрьме в сибирском Краснокаменске, осужденный за мошенничество и уклонение от уплаты налогов судом, который, как считается, был организован Кремлем. ЮКОС перешел в государственную собственность, а фонд – уничтожен. Для Сергея Дамбаева, который год проработал в публичной школе, бывший олигарх все еще является образцом. "Ходорковский мечтал о настоящем разделении властей. Он хотел укрепить парламент и ослабить позиции президента, ведь президент в России правит как царь". Школа, продолжает он, являлась дискуссионным форумом, где встречались самые разнообразные политические силы. Сегодня подобное непредставимо.

Доржо Дугаров тоже ходил в политическую школу Ходорковского. 28-летний Доржо помогает главе здешнего отделения "Яблока" и одновременно является местным координатором общероссийского молодежного движения "Оборона". Оборонять он собирается, прежде всего, бурятов. Его сопротивление началось три года назад, когда давление из Москвы возросло. Он выступает против ликвидации автономных бурятских округов в прибайкальском регионе и организует демонстрации противников Кремля. Милицейские аресты и контроль со стороны ФСБ – это повседневная жизнь Доржо. "Мы раздавали в округах листовки. Материал попал в руки ФСБ. Они обвинили нас в том, что мы настраиваем людей против ликвидации округов, и это террористическая деятельность".

Прошлой весной у республики появился новый президент – Вячеслав Наговицын. Путин призвал его в Улан-Удэ из далекого западносибирского Томска. Уже три года, как регионы больше не могут непосредственно выбирать себе руководителей, Кремль ужесточил свой контроль.

Русские делают ставку на фольклор

Президент Наговицын – хоть он и русский – разыгрывает бурятскую карту. Помочь ему в этом призвано проправительственное движение "Новая жизнь". В городе повсюду висят огромные плакаты, на которых изображены женщины с раскосыми миндалевидными глазами, одетые в пестрые костюмы, и дети верхом на лошадях на фоне степного ландшафта. В пешеходной зоне Улан-Удэ члены "Новой жизни" установили стенд. Они обрушивают на прохожих поп-музыку и раздают им красочные брошюры. Однако какой должна стать для людей новая жизнь, так и остается непонятным. Доржо Дугаров стоит чуть в сторонке и наблюдает за суматохой. В глазах Доржо и его соратников это движение имеет с бурятской культурой мало общего: "Это карнавал. Они хотят, чтобы мы вырядились, как индейцы – и успокоились".

Молодые оппозиционеры в Бурятии грезят "оранжевой революцией", ненасильственными массовыми протестами, как в 2004 году в Киеве. С тогдашними инициаторами украинской революции у них налажен тесный контакт. Два года назад те даже приезжали в Улан-Удэ, чтобы поделиться своим опытом. Несмотря на всю революционную романтику, Доржо Дугаров остается на твердой почве фактов: "Нам очень хотелось бы верить, что в России произойдет бархатная революция. Но российская оппозиция слаба. Время, когда люди больше не захотят терпеть эту диктатуру и выйдут с нами на улицу, еще впереди".