Когда-то Москва распространяла свое влияние благодаря школам и русскому языку. Но эти каналы воздействия отошли в прошлое
Более ста лет в семье Мебагишвили, живущей
в столице Грузии Тбилиси, не было поколения, не знавшего русского
языка. Как и семьи образованных людей по всей Российской империи,
Мебагишвили считали язык Пушкина и Толстого чрезвычайно необходимым для
всякого, кто хотел сделать карьеру – или считаться
всесторонне-цивилизованным человеком. Но 20-летняя Хелен Мебагишвили,
изучающая философию и социологию в Тбилисском университете имени Ильи
Чавчавадзе, выбрала в качестве первого иностранного языка не русский, а
английский. В качестве второго иностранного она учит французский. "Я не
чувствую никакой привязанности к России, – говорит она, расставляя на
полках в новой библиотеке университета пенгуиновские издания Марка
Твена, Джеймса Джойса и Чарльза Диккенса. – Когда-то Россия приносила в
Грузию европейские идеи, но теперь у нас есть прямой доступ к
европейской мысли". На территории бывшего СССР тысячи студентов
повсюду делают тот же выбор – поворачиваются спиной к русскому языку и
увлекаются английским, принимая образовательные стандарты Западной
Европы и Америки. "Наши студенты скорее хотят интегрироваться в
европейское сообщество, чем совершенствовать свое знание русского", –
говорит Анатолий Бурбан из одного из ведущих университетов Украины –
"Киево-Могилянской Академии", где преподавание ведется только на
украинском и английском. В ведущем университете Азербайджана –
Хазарском университете в Баку – основным языком преподавания является
английский, а также предлагаются курсы M.B.A. американского образца. То
же самое можно сказать о Грузино-Американском и Черноморском
университетах в Тбилиси и Американском университете Центральной Азии,
базирующемся в столице Киргизии Бишкеке. В последнем обучение ведется
по западным программам и используются стандартизованные западные тесты.
Это делается еще и для того, чтобы студенты могли продолжать
образование за границей. "С 1992 года я наблюдаю, как русский язык
выходит в Грузии из употребления", – говорит профессор Чарльз Фербенкс
из вашингтонского Hudson Institute, ежегодно читающий в университете
имени Чавчавадзе шестимесячный курс "Шедевры литературы". – Теперь
только каждый третий из моих студентов может читать по-русски, но
большинство свободно общается и читает по-английски". Последствия этого явления простираются далеко
за пределы классов и университетских аудиторий. Язык и культура,
которые люди передают и прививают своим потомкам, ясно указывают на то,
в каком мире они хотят вырастить своих детей. Для многих представителей
элиты на Украине, в Грузии и странах Балтии – а также, в меньшей мере,
в Азербайджане, Казахстане и Киргизии – Москва перестала быть
культурным центром притяжения. "Россия проиграла войну за "мягкую власть"",
– говорит президент Грузии Михаил Саакашвили, получивший образование в
США. Его правительство учредило стипендии на обучение 1 тыс. местных
студентов в лучших западных университетах, а также наняло 300
преподавателей из США и Европы для преподавания в крупных грузинских
университетах на условиях частичной занятости. Теперь даже
экзаменационные работы абитуриентов грузинских университетов
проверяются в Великобритании – правда, это делается скорее для того,
чтобы избежать коррупции при приеме в вузы. На Западе (и в Москве) многие воспринимают
Россию как вновь крепнущую державу, вскормленную нефтяными прибылями и
поигрывающую бицепсами на международной арене. Но, как отмечает
Саакашвили, за этой бравадой таится внутренняя слабость. Москва
самоутверждается в основном за счет затевания ссор с соседями – с
Украиной из-за цен на газ, с Эстонией из-за переноса памятника павшим
воинам советских времен, с Грузией из-за двух отколовшихся областей,
которые поддерживает Москва. Гарвардский профессор Джозеф Най,
предложивший термин "мягкая сила" для описания привлекательности
некоего типа цивилизации и ее культуры, говорит, что "эта установка на
запугивание подрывает доверие к России и ее мягкую силу в других
странах". Пусть украинская молодежь и сегодня слушает русскую
поп-музыку и ходит на русские фильмы, а 3 млн жителей Украины, по
некоторым оценкам, до сих пор ездят в Россию на заработки. Но, по
данным соцопроса, проведенного в январе, 64% граждан Украины
проголосовали бы за вступление в ЕС, а поддержка пророссийского
политического блока неуклонно уменьшается. Для России падение ее притягательности в
культурном отношении – животрепещущий политический вопрос. Многие
россияне воспринимают эти перемены как элемент войны культур,
развязанной Европой и враждебно относящимися к Москве лидерами бывших
республик СССР. "Нас выгоняют по политическим мотивам. Что бы мы ни
пытались сделать, сопредельные государства преследуют антироссийские
цели", – говорит Александр Хоменко, заведующий культурными программами
"Росзарубежцентра" – ведомства, созданного российским МИДом для
популяризации изучения русского языка за границей. По словам московского медиаэксперта Владимира
Фролова, россияне "извлекли собственные уроки, изучив, как американские
НПО типа National Endowment for Democracy и Freedom House способствуют
распространению мягкой силы Америки". Новая стратегия России основана
на "формировании пророссийского электората в постсоветских обществах",
говорит Иван Крастев, председатель Centre for Liberal Strategies
(София, Болгария). В прошлом году Кремль основал организацию
"Русский мир", которая распределяет гранты на общую сумму 22 млн
долларов в год на пропаганду русского языка. Организацию возглавляет
Вячеслав Никонов, кремлевский советник с большим стажем. Он утверждает,
что интерес к русскому языку во всем мире далеко не исчез: к примеру, в
сентябре прошлого года "Русский мир" принял участие в симпозиуме 1500
преподавателей русского языка в Варне (Болгария). К концу нынешнего
года организация планирует открыть до 15 центров изучения русского в
бывших республиках СССР и странах Запада.
Возможно, для нивелирования враждебного
отношения к Москве одной пропаганды русского языка будет недостаточно.
Согласно исследованию, проведенному в прошлом году в Литве местным
Civil Society Institute, более 60% жителей страны знают русский
(по-английски говорят всего 17%), многие смотрят и слушают русское
телевидение и радио. Однако два из трех жителей Литвы считают, что
Россия – "самое враждебное государство" по отношению к их стране. Русский язык по распространенности занимает
седьмое место в ЕС, и все же, согласно недавнему докладу Шведского
агентства исследований в области обороны, даже среди этнических
русских, проживающих в ЕС, к России относятся "с обидой". Для молодого
поколения – например, Хелен Мебагишвили и ее однокурсницы Томуны
Гамкредзе – важна не столько геополитика, сколько перспективы карьеры.
"Нашему поколению нужен английский – это всеобщий язык, – поясняет
17-летняя Гамкредзе, помогая подруге расставлять книги. – Мне бы очень
хотелось когда-нибудь научиться говорить по-русски, ведь, хочешь не
хочешь, Россия всегда останется нашим большим соседом". По крайней мере
– впервые на памяти нескольких поколений – у этой девушки есть выбор. Материал подготовлен при участии Анны Немцовой
Источник: http://www.inopressa.ru/newsweek/2008/06/03/14:07:04/softer |